Преступность как повседневность

Everybody does it!
(Thomas Gabor)

Преступная планета
(Тема XV Ковалевских чтений,
Екатеринбург, 2018)

Мировая криминология постепенно, step by step двигалась к пониманию: преступность – порождение общества, преступность – элемент общества, преступность – порождение культуры, преступность - элемент культуры…
Правда, не известно, что такое «преступность»… В реальной действительности нет объекта, который был бы «преступностью» (или «преступлением») по своим внутренним, имманентным свойствам, sui generis, per se. Преступление и преступность – понятия релятивные (относительные), конвенциональные («договорные»: как «договорятся» законодатели), они суть – социальные конструкты, лишь отчасти отражающие некоторые социальные реалии: некоторые люди убивают других, некоторые завладевают вещами других, некоторые обманывают других и т.п. Но ведь те же самые по содержанию действия могут не признаваться преступлениями: убийство врага на войне (подвиг!), убийство по приговору (смертная казнь), убийство в состоянии необходимой обороны, завладение вещами другого по решению суда, обман государством своих граждан и т.п.
Осознание того, что многие привычные общественные явления ни что иное как конструкции, более или менее искусственные, «построенные» обществом, сложилось в социальных науках во второй половине ХХ столетия ¹.
Между тем, преступление не является чем-то естественным по своей природе, а суть социальный конструкт, и по мнению Бенедикта Спинозы (1632-1677). «В естественном состоянии нет ничего, что было бы добром или злом по общему признанию… В естественном состоянии нельзя представить себе преступления; оно возможно только в состоянии гражданском, где по общему согласию определяется, что хорошо и что дурно, и где каждый должен повиноваться государству. Таким образом, преступление есть не что иное, как неповиновение, наказываемое вследствие этого только по праву государственному; наоборот, повиновение ставится гражданину в заслугу»² .
Позднее П. Сорокин напишет: «Нет ни одного акта, который бы по самому своему содержанию был уголовным правонарушением; и акты убийства и спасения, правды и лжи, кражи и дарения, вражды и любви, половой разнузданности и воздержания и т.д. – все эти акты могли быть и были и преступлением и не преступлением в различных кодексах в зависимости от того, кто их совершал, против кого они совершались, при каких условиях они происходили. Поэтому причислять те или иные акты по самому их содержанию к уголовным правонарушениям… задача безнадежная…»³.
И хотя применительно к нашему предмету такое осознание было присуще еще Древнему Риму (ex senatusconsultis et plebiscitis crimina exercentur – преступления возникают из сенатских и народных решений), однако в современной криминологии признание преступности социальной конструкцией наступило сравнительно поздно, зато сегодня разделяется большинством зарубежных криминологов . Это четко формулируют германские криминологи Х. Хесс и С. Шеерер : преступность не онтологическое явление, а мыслительная конструкция, имеющая исторический и изменчивый характер. Преступность почти полностью конструируется контролирующими институтами, которые устанавливают нормы и приписывают поступкам определенные значения. Преступность – социальный и языковый конструкт.
Об этом же пишет голландский криминолог Л. Хулсман: «Преступление не онтологическая реальность… Преступление не объект, но продукт криминальной политики. Криминализация есть один из многих путей конструирования социальной реальности» .
Н. Кристи (Норвегия) останавливается на том, что преступность не имеет естественных природных границ. Она суть продукт культурных, социальных и ментальных процессов. А отсюда, казалось бы, парадоксальный вывод: «Преступность не существует» (Crime does not exist) .
Подробно обосновывается понимание преступности и преступления как социальных конструктов, а также рассматривается процесс такого конструирования в Оксфордском справочнике (руководстве) по криминологии .
Итак, «термин преступление есть ярлык (label), который мы применяем к поведению, нарушающему закон. Ключевой пункт – это порождение преступлений уголовным законом, который создан людьми. Преступление как таковое не существует в природе; это выдумка (invention) людей» .
Все так. Равно как идеи культуральной криминологии (J. Ferrel, D. Garland, K. Hayward, J. Young) . Преступность – порождение культуры, непременный элемент культуры, равно как средства и методы социального контроля над преступностью. Но не пойти ли нам дальше? Точнее, вернуться к Э. Дюркгейму: «Преступность - нормальное явление, потому что общество без преступности совершенно невозможно». А теперь снова вперед: «преступное» поведение «нормально», то, что общество (государство, власть) считает «преступным» совершается постоянно, всеми в процессе нерасчлененной жизнедеятельности.

Иван Иванович Иванов – простой российский человек. Такой, как все, как большинство. Утром поехал на работу, поссорился с толкнувшим его соседом, обозвав его дураком, идиотом, скотиной (ст. 130 УК РФ, правда, декриминализированная). На работе насмотрелся сотрудниц с крестиками, наслушался разговоров о том, как надо поститься, как праздновать масленицу. И в сердцах воскликнул: «Да все это поповские сказки! Нет никакого бога!» (ст. 148 УК РФ). Устав после работы, задумал покурить кое-что. Но, будучи законопослушным, решил убедиться, что это не наркотик и не запрещенное психотропное вещество. Посмотрел соответствующий Перечень, убедился, что там нет этого. Закурил, приятелей угостил (ст. 228 УК, сочли - аналогом!).
Вернулся домой отдохнул немного и поехал на другую работу, где оформлен не был, оплату труда получал наличкой. Да и налоговую декларацию, понятно, никому не подавал (ст. 198 УК).
Продолжить? И ведь это за один день! А за всю жизнь? Ведь и побил когда-то кого-то (ст. 116 УК), и не всегда аккуратно алименты платил (ст. 157 УК), и взятки давал из самых лучших побуждений - жену в хорошую клинику поместить, дочку в хорошую школу устроить (ст. 291 УК)…

Давно я заметил: «С нашей точки зрения, вся жизнь человека есть не что иное, как онтологически нерасчлененная деятельность по удовлетворению своих потребностей. Я устал и выпиваю бокал вина или рюмку коньяка, или выкуриваю "Marlboro", или выпиваю чашку кофе, или нюхаю кокаин, или выкуриваю сигарету с марихуаной… Для меня все это лишь средства снять усталость, взбодриться. И почему первые четыре способа социально допустимы, а два последних "девиантны", а то и преступны, наказуемы – есть результат социальной конструкции, договоренности законодателей "здесь и сейчас" (ибо бокал вина запрещен в мусульманских странах, марихуана разрешена в Нидерландах, Чехии, некоторых штатах США, курение табака было запрещено в Испании во времена Колумба под страхом смерти и т.д.). Иначе говоря, жизнедеятельность человека – пламя, огонь, некоторые языки которого признаются – обоснованно или не очень – опасными для других, а потому "тушатся" обществом (в случае морального осуждения) или государством (при нарушении правовых запретов)» .
Деяния, признаваемые в том или ином государстве «преступными», - элемент, часть обычной, «нормальной» жизнедеятельности. Да, иногда очень опасные – убийство, изнасилование, террористический акт. Иногда – неосновательно признаваемые таковыми, в т.ч. «преступления без жертв» (Э. Шур) - злоупотребление алкоголем, потребление наркотиков, занятие проституцией, производство аборта и т.п. В соответствии с действующим Уголовным кодексом РФ, каждый взрослый гражданин страны – уголовный преступник, включая, конечно, автора этих строк. Может быть прав был выдающийся немецкий специалист в области уголовного права профессор H.-H. Jescheck, предложивший отменить уголовное право, как нарушающее права и свободы граждан? Ну, а если к принятию предложения проф. Йешека мы, да и все человечество, пока не готовы, то хотя бы вычистить уголовный кодекс, декриминализировав добрую половину имеющихся в нем составов преступлений.
Почему ст. 148 УК защищает мало кому понятные «чувства верующих» (хорошо бы знать, что это такое?) и не защищает мои права атеиста? Почему ст. 168 УК предусматривает уголовную ответственность за уничтожение или повреждение имущества по неосторожности (!), когда это в чистом виде гражданско-правовой деликт? Почему почти полтора десятка (!) статей УК (ст. ст. 228, 228¹, 228², 228³, 228-4, 229, 230, 230¹, 231, 232, 233, 234, 234¹) пытаются из элементарного потребления наркотических средств создать «угрозу национальной безопасности», поместив в места лишения свободы треть всех заключенных в России? Почему предусмотрена уголовная ответственность за изготовление и оборот порнографических материалов или предметов (ст. ст. 242, 242¹), когда не известно… что такое порнография? Где ее определение? Ведь это понятие крайне расплывчатое, неопределенное. Когда-то в качестве «порнографических» были запрещены романы Г. Миллера , величайшее произведение всех времен и народов – роман «Улисс» Д. Джойса . Не удивительно, что по «делам» о порнографических материалах можно встретить диаметрально противоположные заключения экспертов. Кто в состоянии с трех раз понять смысл ст. 193 УК? А «экстремистские» статьи (ст. ст. 282, 282¹, 282² УК), сформулированные таким образом, что можно пачками отправлять в тюрьму людей, неосторожно высказавших свое мнение вслух или в письменном виде (что нередко и делается на практике). Примеры можно множить и множить. А вот когда российский законодатель, «взбесившийся принтер» очнется и очистит Уголовный кодекс Российской Федерации от шлака? Объективности ради следует сказать, что большинство уголовных законов большинства стран также страдает избытком криминализации деяний. Но мы впереди планеты всей…
Можно ли в принципе «ликвидировать преступность», что обещала сделать советская власть в СССР? Конечно, нет. «Преступность» была, есть и будет, пока существует общество, государство. Преступления, как определенные поведенческие акты, деяния (убийство, изнасилование, побои и т.п.), будут всегда, пока существуют люди. А «преступления» те или иные деяния или нет – будет объявлено теми или иными государствами, пока они существуют. А не будет государства, будет некая община, - смотрите у Т. Кампанеллы. В «Городе Солнца» (1623) Томмазо Кампанеллы (1568-1639) нет частной собственности, все равны, все имеют возможность самореализации. «Поэтому, так как нельзя среди них (жителей Города Солнца – Я.Г.) встретить ни разбоя, ни коварных убийств, ни насилий, ни кровосмешения, ни блуда, ни прочих преступлений, в которых обвиняем друг друга мы, - они преследуют у себя неблагодарность, злобу, отказ в должном уважении друг к другу, леность, уныние, гневливость, шутовство, ложь, которая для них ненавистнее чумы. И виновные лишаются в наказание либо общей трапезы, либо общения с женщинами, либо других почетных преимуществ на такой срок, какой судья найдет нужным для искупления проступка» . Итак, в «переводе» на язык современной криминологии: определенные социально-экономические условия позволяют избавиться от деяний, ныне признаваемых преступными, но тогда общество конструирует новый набор проступков, подлежащих наказанию; при этом меры «наказания» достаточно либеральны и не связаны ни с отнятием жизни, ни с лишением свободы. Впрочем, утопия она и есть утопия…
Все вышеизложенное – конечно же, не оправдание преступлений и лиц, их совершающих. Это всего-навсего попытка взглянуть непредвзято, без розовых очков на социальную реальность, на людей и их жизнедеятельность, на род человеческий.

1.Berger P., Luckmann T. The Social Construction of Reality. - NY: Doubleday, 1966.
2.Спиноза Б. Избранные произведения. - М.: Госполитиздат, 1957. Т. 1. С.554.
3. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. - М., 1992. С.62.
4.Barkan S. Criminology: A Sociological Understanding. - New Jersey: Prentice Hall, Upper Saddle River. 1997; Caffrey S., Mundy C. (Eds.) The Sociology of Crime and Deviance. - Greenwich University Press, 1995; De Keseredy W., Schwartz M. Contemporary Criminology. - Wadsworth Publishing Co.,1996, pp. 45-51; Gregoriou Ch. (Ed.) Constructing Crime. - Palgrave Macmillan, 2012; Hester S., Eglin P. Sociology of Crime. – NY., L.: Routledge., 1992 pp. 27-46; Muncie J., McLaughin E. (Eds.) The Problem of Crime. - SAGE, 1996, p.13.
5.Hess H., Scheerer S. Was ist Kriminalität? // Kriminologische Journal. 1997. Heft 2.
6.Hulsman L. Critical Criminology and the Concept of Crime // Contemporary Crisis. 1986. N10, pp.63-80.
7.Christie N. A suitable Amount of Crime, pp. 10-11.
8.Christie N. Ibid., p.1.
9. Maguire M., Morgan R., Reiner R. (Eds.) The Oxford Handbook of Criminology. Fourth Edition. - Oxford University Press, 2007, pp. 179-337. См. также: Young J. The Vertigo of Late Modernity. - SAGE Publications, 2007.
10.Robinson M. Why Crime? An integrated Systems Theory of antisocial Behavior. - NJ: Pearson. Prentice Hall, 2004, p.2.
11.  Garland D. The Culture of Control. Crime and Social Order in Contemporary Society. - Oxford University Press, 2003; Garland D. The Culture of High Crime Societies. Some Preconditions of Recent «Law and Order» Policies // The British Journal of Criminology. 2000, Vol.40, N3.
12.Гилинский Я. Криминология: Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. - СПб: Питер, 2002. С. 33.
13. Schur E. Crimes Without Victims. - Englewood Cliffs. 1965.
14. Jescheck H.-H. Lehrbuch des Strafrechts. Allgemeiner Teil. 4 Aufl. – Berlin: Duncker&Humblot, 1988. S.3.
15. Изданные сегодня даже в весьма стеснительной России: Миллер Г. Тропик Рака, Тропик Козерога и др. – СПб: «Продолжение жизни», 2002.
16. Джойс Д. Улисс. - СПб: Симпозиум, 2000.
17. Кампанелла. Город Солнца. - М.-Л.: АН СССР, 1947. С.40.